По следу наёмников: в Африке убиты российские журналисты
В Центральноафриканской Республике убиты члены российской съёмочной группы. Трое репортёров собирались снимать документальный фильм о ЧВК 'Вагнер' - по заказу Центра управления расследованиями, финансируемого бывшим нефтяным магнатом Михаилом Ходорковским. Оппозиционные российские СМИ не верят официальным комментариям о причинах произошедшего.
Сказка о десяти разбойниках в тюрбанах
По мнению Новой Газеты, старательно распространяемая сейчас версия - всего лишь отвлекающий манёвр:
«По всем российским СМИ идет новость: 'Российских журналистов убили арабы', 'арабов в тюрбанах было десять'. Ну и зачем повторять слова человека, который, почти наверняка, заманил съемочную группу в ловушку? Ведь странно считать вероятного соучастника убийства источником информации. A что до того, был это обычный бандитизм в стране, где цена человеческой жизни дешевле, чем на Донбассе, или это наши 'военные советники' дали отмашку, то выяснится быстро. Если 'вагнеровцы', разозленные тем, что на них тоже падает подозрение, потребуют выдачи водителя, вытрясут имена и найдут убийц, тогда это будет одна история. А если СК РФ будет разыскивать 'десятерых арабов в тюрбанах', тогда история будет другая.»
Если перешёл дорогу наёмникам...
На сайте Эхо Москвы Антон Орех пишет о том, что убийство могло стать способом прекратить журналистское расследование:
«Они хотели снять фильм о людях, которых как будто нет. О людях, которые действуют тайно, существование которых наше правительство вообще отрицает и даже теперь официальные российские лица пишут какую-то чушь, или, если выражаться их языком, 'околесицу'. Погибшие журналисты ехали снимать фильм о людях, которые привыкли убивать. Убивать спокойно, за деньги. Убивать все равно кого и все равно где. А убить человека в таких местах, как это, можно практически безнаказанно. Никто не найдет никаких следов и ничего не докажет. О приезде из России съемочной группы наверняка знали все, кому это могло быть интересно – такое не утаишь. Разумеется, у меня нет твердых доказательств. Но сомневаться мне никто запретить не может.»